Сергей Маланин

Я был крещен нечистыми водами для перерождения. Пламя огня Ада ожидало меня над крестильной купелью. Я омыл себя нечистотами и очистил себя грязью. Я обрел его, я принял его, божественного брата, сына земли, обоеполого и нечистого, и внезапно он стал человеком. Оба его клыка сломались, и свет покрыл его подбородок. Я поймал его, я преодолел его, я объял его. Он требовал многого от меня и тем не менее принес все с собой. Ибо он богат; земля принадлежит ему. Но его черная лошадь удалилась от него. К Г Юнг Поэто­му существует структуралистский герой: ни Бог, ни чело­век, ни личный, ни универсальный, он – без тождества, сделанный из не персональных индивидуальностей и до-индивидуальных единичностей. Он обеспечивает расщеп­ление структуры, затронутой избытком или недостатком, он противопоставляет свое собственное идеальное событие тем идеальным событиям, которые мы только что оп­ределили38 . Пусть новой структуре свойственно не во­зобновлять приключения, аналогичные тем, что были со старой, не создавать вновь смертельные противоречия – это зависит от силы сопротивления и творчества данного героя, от его ловкости в следовании и сохранении пере­мещений, способности разнообразить отношения и пере­распределять единичности и все еще продолжать бросать игральную кость. Эта точка мутации определяет именно праксис (praxis) или, скорее, само место, где праксис дол­жен обосноваться. Ибо структурализм неотделим не толь­ко от произведений, которые он создает, но и от практики (pratique) в отношении продуктов, которые он интерпре­тирует. Пусть эта практика является терапевтической или политической – она означает пункт перманентной рево­люции, или перманентного перемещения. Жиль Делез В конце одной из глав чародей,гниющий в своей гробнице, говорит - не заговаривается, как выразился бы Баррес,а именно говорит, и говорит, как всякий нормальный труп,красноречиво, очаровательно. На гробнице сидит Дама озера - именно она заманила чародея в гробницу, пообещав, что он без труда выберется оттуда, но ей тоже палец в рот не клади, так что наш чародей гниет в заточении и время от времени говорит. В этот момент появляются, каждый со своей свитой, несколько безумцев и чудище,которое вы, я надеюсь, узнаете. Это то самое чудище, что нашло к человеку, к внутренним его механизмам, аналитический ключ - ключ, лежащий в отношениях отца - младенца с матерью. Я мяукал, мяукал, говорит чудище, но встретил лишь лесных сов, уверивших меня, что он мертв. Плодовитым я никогда не стану. У тех, кто стал таковыми,есть,однако, достоинства. Ни одно из них, признаюсь, мне не известно. Я одинок. Я голоден,я хочу есть. Вот оно, мое единственное достоинство: я умираю от голода. Надо поесть. Тот, кто ест, больше не одинок".