Влад Лепский

1. Земную жизнь пройдя до половины,  Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. 4. Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу! 7. Так горек он, что смерть едва ль не слаще. Но, благо в нем обретши навсегда, Скажу про все, что видел в этой чаще. 10. Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа. 13. Но к холмному приблизившись подножью,  Которым замыкался этот дол, Мне сжавший сердце ужасом и дрожью, 16. Я увидал, едва глаза возвел, Что свет планеты, всюду путеводной,  Уже на плечи горные сошел. 19. Тогда вздохнула более свободной И долгий страх превозмогла душа, Измученная ночью безысходной. 22. И словно тот, кто, тяжело дыша, На берег выйдя из пучины пенной, Глядит назад, где волны бьют, страша, 25. Так и мой дух, бегущий и смятенный, Вспять обернулся, озирая путь, Всех уводящий к смерти предреченной. 28. Когда я телу дал передохнуть, Я вверх пошел, и мне была опора В стопе, давившей на земную грудь. 31. И вот, внизу крутого косогора,  Проворная и вьющаяся рысь, Вся в ярких пятнах пестрого узора. 34. Она, кружа, мне преграждала высь, И я не раз на крутизне опасной Возвратным следом помышлял спастись. 37. Был ранний час, и солнце в тверди ясной Сопровождали те же звезды вновь,  Что в первый раз, когда их сонм прекрасный 40. Божественная двинула Любовь. Доверясь часу и поре счастливой, Уже не так сжималась в сердце кровь 43. При виде зверя с шерстью прихотливой; Но, ужасом опять его стесня, Навстречу вышел лев с подъятой гривой. 46. Он наступал как будто на меня, От голода рыча освирепело И самый воздух страхом цепеня. 49. И с ним волчица, чье худое тело, Казалось, все алчбы в себе несет; Немало душ из-за нее скорбело. 52. Меня сковал такой тяжелый гнет, Перед ее стремящим ужас взглядом, Что я утратил чаянье высот. 55. И как скупец, копивший клад за кладом, Когда приблизится пора утрат, Скорбит и плачет по былым отрадам, 58. Так был и я смятением объят, За шагом шаг волчицей неуемной Туда теснимый, где лучи молчат. 61. Пока к долине я свергался темной, Какой-то муж явился предо мной,  От долгого безмолвья словно томный. 64. Его узрев среди пустыни той: "Спаси, — воззвал я голосом унылым, — Будь призрак ты, будь человек живой!" 67. Он отвечал: "Не человек; я был им; Я от ломбардцев низвожу мой род, И Мантуя была их краем милым.  70. Рожден sub Julio,  хоть в поздний год, Я в Риме жил под Августовой сенью,  Когда еще кумиры чтил народ. 73. Я был поэт и вверил песнопенью, Как сын Анхиза отплыл на закат  От гордой Трои, преданной сожженью. 76. Но что же к муке ты спешишь назад? Что не восходишь к выси озаренной, Началу и причине всех отрад?" 79. "Так ты Вергилий, ты родник бездонный, Откуда песни миру потекли? — Ответил я, склоняя лик смущенный. — 82. О честь и светоч всех певцов земли, Уважь любовь и труд неутомимый, Что в свиток твой мне вникнуть помогли! 85. Ты мой учитель, мой пример любимый; Лишь ты один в наследье мне вручил Прекрасный слог, везде превозносимый. 88. Смотри, как этот зверь меня стеснил! О вещий муж, приди мне на подмогу, Я трепещу до сокровенных жил!" 91. "Ты должен выбрать новую дорогу, -  Он отвечал мне, увидав мой страх, — И к дикому не возвращаться логу; 94. Волчица, от которой ты в слезах, Всех восходящих гонит, утесняя, И убивает на с