Александр Гараев

"Но человек не для того создан, чтобы терпеть поражения, - сказал он. – Человека можно уничтожить, но нельзя победить его" Эрнест Хемингуэй "Старик и море" Неудача не делает человека неудачником. Попытка делает его победителем. (Из глубин И-нета) И видимо, злодейство есть тоже величина пороговая. Да, колеблется, мечется человек всю жизнь между злом и добром, оскользается, срывается, корабкается, раскаивается, снова затемняется, но пока не переступлен порог злодейства - в его возможностях возврат, и сам он - ещё в объёме нашей надежды. Когда же густотою злых поступков или какой-то степенью их или абсолютностью власти он вдруг переходит через порог - он ушёл из человечества. И может быть - без возврата. А.Солженицын "АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ" "...Баба Лера, не открывая глаз, знала, что это - бог. И спросила вдруг от чистого сердца: -Устал? - Устал. - он вздохнул. - Гордыня мир обуяла. Вчера ешё говорили: "Это мое, а то мое тож". А сегодня каждый мнит себя правым и кричит: "Мы - истина!", а того не понимают, что у лжи есть хозяин, а у истины - нет." Борис Васильев "И БЫЛ ВЕЧЕР И БЫЛО УТРО" -Знаете, о чем подумалось вдруг? Накануне нашего, девятнадцатого, века родился Пушкин. И все столетие, заметьте, все девятнадцатое столетиепрошло под знаком его рождения. И русскакя литература поразила своей мощью весь мир, и разгром Наполеона, и Сенатская площадь, и великая слава Шамиля, воспринятая и разделенная всей Россией, и славная война за освобождение болгар ... Золотой век, потому что родился самоцвет гигантской величиныи эманации. А век двадцатый встречаем Ходынкой. Бессмысленной самоубийственной бойней, Викентий Корнелиевич. Каким же должен быть двадцатый век с такой вот, с позволения сказать, визитной карточкой? -Я - чиновник, Роман Федорович. Не пророк. -Я - чиновник, ты - чиновник, он - чиновник, мы - чиновники, - забормотал Хомяков, смачно откусив добрый кусок соленого огурца. - Не слишком ли много чиновников для России? Хрен хорош только к доброму поросенку, без него - живот схватит. Может, так оно и будет? Побегает Россия по сортирам ... -Кабы знать - соломки бы подстелил. -Кабы знать... - угрюмо продолжал ворчать Роман Трифонович. - Бородач в сапогах реформы похерил к едрене матери. Как это на детях отзовется, думали? - Я - холостяк. - А Россия - разве не наши дети, господин действительный статский советник? - Наверное, вы правы. Не думал об этом, признаться. - А России вообще думать не свойственно. Россия - материк женского рода, он чувствами живет. Чувствами, слухами да сплетнями, почему и толкует о своем особом пути, где чувств, сплетен да слухов будет вдосталь. Тютчев верно сказал, что умом нас не понять, а мы и возрадовались: вот какие мы загадочные! А боли его не поняли. Точнее, не приняли. Тоже, заметьте, чисто дамское стремление превращать неприятную истину в приятный комплимент. - Вы - западник? - И западник, и славянофил в каждой русской душе соседствуют, поскольку душу эту татарская сабля надвое рассекла. Далее действует процент содержания этой субстанции, а не результат размышления. Чувственное восприятие, а не разумно-рациональное решение. Что, не согласны, Викентий Корнелиевич? - Не совсем так, Роман Трифонович. Как та, так и другая идеи естественны, поскольку Россия лежит на рубеже двух культур. И обе эти культуры уживаются в ней. - Брак не предполагаете? - Какой брак? - насторожился Вологодов. - Меж естественными культурами? Россия - невеста на выданье, Европа - солидный и состоятельный жених. Может, наконец-то и породнимся. Борис Васильев "Утоли моя печали ..." - Чем, думаешь, работа держится? - Головой! -И то. И головой, и руками, и сноровкой, а главное - сердцем. По сердцу она - человек горы свернет. А уж коли так-то, за-ради хлебушка, то и не липнет она к рукам-то. Не дается, сынок, утекает куда-то. И руки тогда - как крюки, и голо