Валерия Лихтей

А на небе — звезды. Самые обычные звезды на самом обычном небе. И я не знаю и не хочу знать их имен. Я хочу просто смотреть, показывать на них пальцем, улыбаясь, и говорить тебе: «смотри, как красиво». Там сложность стремится к простоте. Там на заре выпадает роса и мы шлепаем по ней босиком, и я не читаю тебе стихов о любви и боли, жизни и смерти: я зову тебя купаться, потому что вода теплая и в ней отражаются сосны и облака. И если напрячь фантазию, то можно представить, что мы летим между ними. А вечером мы пьем чай. С сушками. И все тайны бытия, риторические вопросы, тягостные мысли и нерешенные дела молча ждут нас с той стороны двери. Любовь-это битва. Заранее проигранная. Светские люди вообще одиночки, затерявшиеся в море смутно знакомых лиц. Бывать они стараются только там где шумно и можно не разговаривать. Праздники на то и даны человеку, чтобы скрывать, что у него на уме. Как же я допустил, чтобы показуха до такой степени подмяло мою жизнь. Часто говорят надо спасать лицо, а я говорю лицо надо убивать. Только так и спасетесь сами. У комара век - один день. У розы три.У кошки век - 13 лет, а у любви три года и ничего тут не попишешь. Сначала год страсти, потом год нежности и наконец год скуки. В первый год говорят, если ты уйдешь, я покончу с собой. На второй год говорят, если ты уйдешь, мне будет больно, но я выживу. На третий год говорят, если ты уйдешь, я обмою это шампанским. Три года- статистика, биохимия, мой личный опыт. Срок любви один и тот же. Не нравятся мне такие совпадения, почему три года, а не два или скажем четыре.. или.. или 600. Три этапа: страсть, нежность, скука. Цикл из трех ступеней. Каждый длинною в год. Триада незыблемая как святая троица. В первый год покупают мебель, на второй год мебель переставляют, а на третий год мебель делят. Любовь - это упоительная катастрофа, знаешь, что несешься прямо на стену и все же жмешь на газ, летишь на встречу своей гибели с улыбкой на губах, с любопытством ждешь минуты, когда рванет. Любовь - это единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которое хочется еще. Любовь это непонятная штука, когда видишь ее у других, ничего не понимаешь и еще меньше, когда это случается с тобой. Чтобы любовь жила вечно достаточно забыть о времени. Я понял одну вещь. Чтобы любовь не прошла в каждом должно быть что-то неуловимое, не допустить пресности. Нет, это не значит подстегивать себя искусственно созданными дурацкими встрясками. Просто надо уметь удивляться чуду каждого дня, быть щедрыми и не мудрить. Ты точно влюблен, когда начинаешь выдавливать зубную пасту на другую, не свою щетку. Я узнал главное, чтобы стать счастливым надо пережить состояние ужасной несчастливости, если не пройти школу горя, то счастье не может быть прочным. Три года живет та, что не штурмовала вершины и не бывала на дне, а свалилась с неба, готовенькая. Любовь живет долго, только если каждый из любящих знает ей цену. Мы оказались не готовы к счастью,потому что были не приучены к несчастью. Нас ведь растили к поклонению одному богу - благополучию. И надо завершиться самому, чтобы прожить незавершенную историю. «Люди всегда вмешивались в твою жизнь, ради твоего же блага, и в конце концов я понял, что хотят они на самом деле, чтобы ты полностью вписался в их стандарты, не отличался от них и участвовал в разгуле, самом глупом и скучном, как у коммивояжеров на их съезде. Они ничего не знали о наших радостях, о том, как весело быть обреченными друг на друга, ничего не узнают и не могут узнать. Наша радость — любить — была простой и в то же время таинственной, сложной, как простая математическая формула, которая может означать и полное счастье, и конец света. Над таким счастьем тебе нельзя мудрить, но почти все, кого ты знал, норовили его поправить.»