Юлия Ермакова

ОНА: Когда мне будет восемьдесят пять, Когда начну я тапочки терять, В бульоне размягчать кусочки хлеба, Вязать излишне длинные шарфы, Ходить, держась за стены и шкафы, И долго-долго вглядываться в небо, Когда всё женское, что мне сейчас дано, Истратится, и станет всё равно - Уснуть, проснуться или не проснуться, Из виданного на своем веку Я бережно твой образ извлеку, И чуть заметно губы улыбнутся... ОН: Когда мне будет восемьдесят пять, По дому буду твои тапочки искать. Ворчать на то,что трудно мне сгибаться, Носить какие-то нелепые шарфы Из тех, что для меня связала ты. А утром, просыпаясь до рассвета, Прислушаюсь к дыханью твоему, Вдруг улыбнусь и тихо обниму. Когда мне будет восемьдесят пять, С тебя пылинки буду я сдувать, Твои седые букли поправлять И, взявшись за руки, по скверику гулять. И нам не страшно будет умирать, Когда нам будет восемьдесят пять... Когда-то я стану бабушкой, Седой и корявой старушкой В засаленном старом фартушке, С привязанной к попе подушкой. И, ползая неуверенно, Себе помогая клюшкой… Нет, нет, я совсем не уверена, Что буду такой старушкой. С зажатой в зубах сигареткой, С блестящей сережкой в ухе Я буду старой кокеткой На зависть другим старухам. Я буду внучке подружкой, А внуку – партнершей в танце. Я буду смотреть порнушку И сочинять романсы. Я расскажу своим внукам, Пока им еще не известно, Что жизнь – занятная штука, Что жить как интересно. Я их научу смеяться В голос, а не украдкой, Я их научу держаться За жизнь эту мертвой хваткой. И как-то снежной зимою, Свой коньячок попивая, Устало глаза прикрою, Скажу: «Неплохо жила я». И сложатся в холмик камушки, Травой зарастет пригорок… Когда-то я стану бабушкой, Но, думаю, очень нескоро.