Наталия Косенко

1.- Мы, управление дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома... - Кто на ком стоял? - крикнул Филипп Филиппович, - потрудитесь излагать ваши мысли яснее. 2.Из коллектива вылетает разъяренный Тромбон. Тромбон: Миша, тут будет что-нибудь, или мы разнесем эту халабуду вдребезги пополам. Я инвалид, вы же знаете. Бригадир: Жора, не изводите себя. У людей большое горе, они хотят поторговаться. Назовите свою цену, поговорим как культурные люди. (Жванецкий) 3.Дружба видоизменилась настолько, что допускает предательство, не нуждается во встречах, переписке, горячих разговорах и даже допускает наличие одного дружащего, откуда плавно переходит в общение. (Жванецкий) 4.Очень большие трудности у киношников. Хамство и грубость в Сибири как раз получается ничего, а образование и аристократизм в Петербурге пока не идет. (Жванецкий) 6. - Вы не сочувствуете детям Германии? - Сочувствую. - Жалеете по полтиннику? - Нет. - Так почему же? - Не хочу. (Булгаков) 7.Заметьте,холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими. (Булгаков) 8.Пусть: раз социальная революция - не нужно топить. Но я спрашиваю: почему,когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? (Булгаков) 9. Разруха не в клозетах, а в головах. Каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев - прямым своим делом, - разруха исчезнет сама собой. Двум богам служить нельзя! (Булгаков) 10.Не смей в прощании бесслёзном, знакомый покидая край, речь заводить о «небе звёздном», волнения не допускай, а просто констатируй сухо, мол, расстаёмся – впереди не смерть, костлявая старуха, а счастье… очи отводи, смотри как бы поверх… сутулость спрячь, плечи разом распрями. Чтобы случайно не вернулась любовь с когтями и плетьми. (Ямпольский) Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей и легче птичьего крыла, По лестнице, как головокруженье, Через ступень сбегала и вела Сквозь влажную сирень в свои владенья С той стороны зеркального стекла. Когда настала ночь, была мне милость Дарована, алтарные врата Отворены, и в темноте светилась И медленно клонилась нагота, И, просыпаясь: "Будь благословенна!" - Я говорил и знал, что дерзновенно Мое благословенье: ты спала, И тронуть веки синевой вселенной К тебе сирень тянулась со стола, И синевою тронутые веки Спокойны были, и рука тепла. А в хрустале пульсировали реки, Дымились горы, брезжили моря, И ты держала сферу на ладони Хрустальную, и ты спала на троне, И - боже правый! - ты была моя. Ты пробудилась и преобразила Вседневный человеческий словарь, И речь по горло полнозвучной силой Наполнилась, и слово ты раскрыло Свой новый смысл и означало царь.