Ярослав Гришин

Не можешь любить, сиди и дружи — Пойдешь ко мне в штат? Татарский еще раз посмотрел на плакат с тремя пальмами и англоязычным обещанием вечных метаморфоз. — Кем? — спросил он. — Криэйтором. — Это творцом? — переспросил Татарский. — Если перевести? Ханин мягко улыбнулся. — Творцы нам тут на хуй не нужны, — сказал он. — Криэйтором, Вава, криэйтором В. Пелевин "Generation П" Мне вдруг стало противно от мысли, что я сижу в этой маленькой заплеванной каморке, где пахнет помойкой, противно от того, что я только что пил из грязного стакана портвейн, от того, что вся огромная страна, где я живу, — это много-много таких маленьких заплеванных каморок, где воняет помойкой и только что кончили пить портвейн, а самое главное – обидно от того, что именно в этих вонючих чуланчиках и горят те бесчисленные разноцветные огни, от которых у меня по вечерам захватывает дух, когда судьба проносит меня мимо какого-нибудь высоко расположенного над вечерней столицей окна. Виктор Пелевин. Омон Ра Человеческий ум — это или микроскоп, в который человек рассматривает пол своей камеры, или телескоп, в который он глядит на звёздное небо за окном. Но самого себя в правильной перспективе он не видит. Мы любим вовсе не тех, кто сделал нам что-то хорошее. Мы любим тех, кому сделали что-то хорошее мы сами. И чем больше хорошего мы им сделали, тем больше хотим сделать ещё. Это психологический закон. Женщина уже много тысячелетий успешно на нём паразитирует. Она убеждает вампира, будто испытывает непрерывные множественные оргазмы, чтобы вампир поверил, что сделал её счастливой — и захотел сделать ещё счастливее. Разве не понятно? Речь идёт об инвестициях. Чем шумнее женщина сопит и ахает, тем больший объём средств она пытается освоить. А это надо пресекать в зародыше. — Я тут размышлял о жизни, и придумал китайскую пословицу. Сказать? — Скажи. — Сколько х** не соси, императором не станешь. — Да. С другой стороны... Императором, конечно, не станешь. А вот императрицей можно.