Егор Чернышёв

Живем вместе, а умираем поодиночке. Друг - одна душа, живущая в двух телах. © Аристотель Из тьмы хорошо видно, что происходит на свету, но из света тьма непроницаема; поэтому люди, принадлежащие Свету, всегда боятся Тьмы, но никогда — наоборот. К сожалению, всё хорошее мы осознаём только с опозданием. Живём в тоске по прошлому и в страхе перед будущим. Где угодно, только не в настоящем. Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение. Давным-давно с мы говорили о том, как выглядело бы счастье, если бы оно имело форму. Как мой друг детства и говорил, оно, наверное, похоже на стекло. Ведь обычно оно незаметно. А на самом деле оно есть. И действительно, стоит лишь посмотреть под другим углом, стекло будет отражать свет. И ничто другое так не скажет о своем существовании, как то, что в нем отразится. Время - великий учитель. Грустно, что оно убивает всех своих учеников. ©LISA: The Painful “Цель способна сожрать человека. Сначала она помогает выжить, мотивирует, заставляет просыпаться по утрам. А потом она вырастает и требует всё больше внимания. Она постепенно заслоняет все мысли, чувства, мечты. Ты не замечаешь всего, что происходит вокруг. Ты уже богат, знаменит, любим, но это не имеет значения, если у тебя другая цель. И если эта цель стала твоим аппаратом искусственной вентиляции лёгких. Ты уже умер, но благодаря цели продолжаешь существовать. И единственный способ продлить жизнь человека - отдалить эту цель” © Микки Нокс, Роберт Ресслер. «Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома» Вообще, если у человека не отмерли нервные окончания, то любое место, в котором он находится, в той или иной степени вызывает у него ощущение абсурда. Ты входишь в помещение, ты с кем-то говоришь, но при этом в сознании всё время присутствует ощущение, что происходящее — полный бред, что ты тут вообще не должен находиться и твой собеседник — тоже. ©Иосиф Бродский Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить. ©Джонатан Сафран Фоер. «Смерть — это небытие; но оно же было и раньше, и я знаю, каково оно: после меня будет то же, что было до меня. Если не быть — мучительно, значит, это было мучительно и до того, как мы появились на свет, — но тогда мы никаких мук не чувствовали. Скажи, разве не глупо думать, будто погашенной светильне хуже, чем до того, как ее зажгли? Нас тоже и зажигают, и гасят: в промежутке мы многое чувствуем, а до и после него — глубокая безмятежность. Если я не ошибаюсь, Луцилий, то вот в чем наше заблуждение: мы думаем, будто смерть будет впереди, а она и будет, и была. То, что было до нас, — та же смерть. Не всё ли равно, что прекратиться, что не начаться? Ведь и тут и там — итог один: небытие». — Сенека «Нравственные письма к Луцилию» Такова человеческая жизнь. Когда мы рождаемся, нам дают чистые листы и много цветных карандашей. Нам говорят рисовать всё, что нам нравится, но, знаешь, как только ты понимаешь, что именно ты хочешь нарисовать, время кончается. И именно тогда у нас забирают половину того, что дали свыше. Как по мне: я разрисовывала края альбома в черный цвет. Я хотела нарисовать кролика, но прежде чем я это поняла, я выбросила альбом, потому что в нем не было свободного места. Тебе не надо быть такой, как я. Не выкидывай карандаши и листы. Нарисуй собственную красивую картину. ©Люсиль "Цирк марионеток"