Вова Иванов

Для Атоса это слишком много, а для графа де ла Фер — слишком мало. Вы сделали то, что вы должны были сделать, Д'Артаньян. Но может быть, вы сделали ошибку. — Как у тебя там? Как у тебя там, Маэстро? — Всё нормально, падаю! — Вот в Берлине, на самой высокой уцелевшей стене, я с огромной любовью напишу: «Развалинами Рейхстага удовлетворён». И можно ехать домой сады опрыскивать. — Командир, когда вы будете в Берлине автографы оставлять, я вас очень прошу, посмотрите повнимательнее. Там уже будут наши подписи… первой эскадрильи. — Да какая разница, браток: наши, ваши... — И вообще там первым распишется рядовой пехотный Ваня. Да и по праву. А помочь... Знаешь, Серёга, в жизни бывают минуты, когда человеку никто, никто не может помочь! Рождается сам — и умирает сам Солдатская заповедь: подальше от начальства, поближе к кухне. Потопали. Летать не умеют, стрелять тоже пока не умеют, но орлы!! Не падайте в обморок, но мы все под колпаком у Мюллера.... чем честнее я Вам отвечу, тем большим лжецом могу Вам показаться. Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно. Штирлиц, а Вас я попрошу остаться. — Все настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала. — А может, он хитрый профессионал? Ясность — это одна из форм полного тумана. ... А этот молчун... Я люблю молчунов. Если друг молчун — так это друг. Если враг — так это враг. Я уважаю их. У них есть чему поучиться. Необходима большая смелость, чтобы противостоять врагам, но гораздо большая, чтобы пойти наперекор друзьям. (Двалин): "С каких пор мы бросаем своих в беде? Торин? Они же гибнут там". (Торин): "Под этой горой есть ещё множество залов. Мы можем укрепить их. Там золото будет в безопасности, да. Да. Так и сделаем. Нужно перенести золото глубже под землю, чтобы уберечь его". (Двалин): "Ты что, не слышишь меня? Даина окружили. Их же всех перебьют, Торин". (Торин): "На войне гибнут многие. Жизнь ничего не стоит. А эти сокровища ценнее всех потерянных жизней. Они стоят всей пролитой крови". (Двалин): "Ты сидишь здесь в этих чертогах, и у тебя корона на голове. Но ты невероятно жалок как никогда в жизни". (Торин): "Не говори со мной так. Как будто я какой-то ничтожный гном. Так, будто я всё ещё Торин Дубощит. Я твой король!" (Двалин): "Ты всегда был моим королём и ты прекрасно это знаешь. Но ты не видишь кем ты стал". (Торин): "Уходи. Убирайся пока я не убил тебя". Aut cum scuta, ant in scuta