Алёна Краснова

Иногда шаг врерёд есть результат пинка взад. Ей отмерено время Между светом и тьмою... Непосильное бремя- Оставаться собою, Быть ни тем и ни этой, Но обоими сразу. Ни живой, ни отпетой, Лишь по сердца приказу Поступать. Даже если Разорвут его в клочья Те, кто день славят песней, Те, кто шастают ночью. Мало тех, кто поймут Сумрак... Тех, кто поверят- Он не враг, и ведут В обе стороны двери. ..Кем- не знаю ответа- Суждено ей когда-то Стать? Весенним рассветом- Или зимним закатом?.. Сколь верёвочке не виться, всё равно совьётся в кнут... Iснуе толькi адна палiтыка: трымаць начны гаршчок перад чалавекам, якi знаходзiцца пры уладзе, и вылiць гэты гаршчок на ягоную галаву, калi ён пазбауляецца гэтай улады. Пусть не вернуть тех дней вовек, Хоть нам бугурт лишь только снится, Но каждый гордый человек В душе всегда немного рыцарь. Продав душу дьяволу, не стоит нести выручку Богу... Только последняя любовь женщины может сравниться с первой любовью мужчины. Бальзак Кошка сидела на подоконнике, изредка шевеля кончиком хвоста, и ждала, глядя в слюдяное окошко. Ждала, впервые- не его. Она навсегда попорощалась с ним ещё утром, точно зная, что вечером свидеться не доведётся. Кошка чутко шевельнула ушами. Она любила смотреть и слушать, как падают листья- особенно теперь, когда осень года смешалась с осенью жизни. Она ни о чём не жалела, а уж тем более- о своём добровольном выборе в ту далёкую-далёкую осень, когда вот так же кружились над землёй листья, лоскутным одеялом укрывая корни от зимних морозов. В конце концов листья падают каждый год, но дерево остаётся, а это главное. ... Ещё не открывая глаз, он почувствовал привычную тяжесть тёплого кошачьего тела на животе. Кошка уже не мурлыкала- спала, вытянувшись во весь рост, чуть слышно посапывая с чувством выполненного долга. ... Он посмотрел на кошку. Она казалась тоньше и легче, седина на груди растворилась в черноте, как первый снег на ещё тёплой земле. - Спасибо тебе, девочка, - благодарно прошептал он, касаясь встопорщенной, мягкой шёрстки на кошачьем боку.- Спасибо, родная. Прости, что сразу не узнал. Она чуть повернула голову, доверчиво заглянула ведьмарю в лицо, и он долго, не отрываясь, смотрел, как постепенно желтеют, не теряя небесной глубины, пронзительно-синие кошачьи глаза. Громыко