Люси Леаклева

Двери не существует. Продолжайте стучать. Ад пуст. Все черти здесь. Нет ничего высокомернее ничтожества, которое чувствует, что его поддерживают. Грехи других судить Вы так усердно рвётесь — начните со своих и до чужих не доберётесь. Тот, кто может быть счастливым в одиночестве, является настоящей личностью. Если твое счастье зависит от других, то ты раб, ты не свободен, ты в кабале. Как может быть, что у такой изящной и хрупкой девушки, как ты, такой грубый голос? - Мне очень жаль, - говорю я, - если создается впечатление, что груб у меня только голос. Я изо всех сил стараюсь быть грубой во всем. Впервые в жизни я понимаю, что одиночество — это заключение в той комнате, которая и есть ты сам. Что ты сам — тюремная камера, и камера эта всегда будет отличаться от других, и поэтому в каком-то смысле всегда останется одиночной и никуда не денется из здания, потому что она часть его. Я никогда не следила за тем, что я ем, какие продукты использую, какова химическая основа приготовления пищи. У меня есть только один рабочий принцип. Я всегда готовлю горячую пищу. Это очень важно, когда живешь один. Это нужно для достижения душевного здоровья. Это поддерживает. Если посмотреть на жизнь немного шире, то все мы находимся на краю. Разница состоит лишь в том, что одни находятся немного ближе к краю, чем другие. Потом я сажусь на диван. Сначала передо мной проплывают события сегодняшнего дня. Я не задерживаюсь на них. Потом появляются воспоминания из детства, то немного депрессивные, то слегка приподнятые, они также проходят. Потом наступает спокойствие. В этом состоянии я ставлю пластинку. Сижу и плачу. Я оплакиваю не кого то и не что то. Свою жизнь я, в какой то мере, сама себе создала, и я не хочу ее изменить. Я плачу, оттого что есть во вселенной такая красота, как скрипичный концерт Брамса в исполнении Гидона Кремера.