Антон Оксимец

24. Смотрите! Сии суть важные тайны, ибо и среди друзей моих есть отшельники. И не думайте сейчас найти их в лесу или на горе, но в роскошных постелях, ласкаемых великолепными самками с широкими бёдрами, огонь и свет в их глазах, и волны пламенных волос вокруг них; вот где найдёте их. Вы увидите их в правлении, в победоносных армиях, во всякой радости; и в них самих будет радость в миллион раз больше. Остерегайтесь, дабы не обратить силу друг против друга, Царь против Царя! Любите друг друга с пылающими сердцами; попирайте низших в неистовой страсти гордости вашей, в день гнева вашего. --- Противно, когда приходится проводить жизнь, поливая грязью британскую общественность в надежде, что она сможет смыть ехидную грязь со своего коммерциализма, соленые полосы своих лицемерных слез, вонючий пот своей морали, стекающие слюни своей сентиментальности и своей религии. И они не смывают это!... (Алистер Кроули) "Если ты ведаешь, что творишь, ты блажен, - но если ты не ведаешь этого, ты проклят и преступник закона" (Иисус) Ничто не исчезает, а только трансформируется. (Закон сохранения всего) - Что я думаю о будущем общества? Думаю, что общество будет разделено на круглых светящихся людей и бегемотов... Безногих бегемотов с гигантской пастью, без глаз и ушей, а в огромной заднице у них будет дверца. Иногда оттуда будут вылетать пушечные ядра дерьма и убивать других бегемотов. Вместо носа у бегемотов будет палец, и они будут мечтать, чтобы круглые люди его пососали. И у них будет бог - прозрачный бегемот, который испражняется ангелами. Вот что я думаю о будущем общества. (Алехандро Ходоровски) Большинство людей не замечает или, похоже, просто не способно понять, что психическое для меня реально (К.Г. Юнг) Жизненный опыт и философия в один голос твердят, что человек — несчастнейшее из животных: это единственная из всех тварей земных, осознающая, что от рождения приговорена к смерти, и всю свою жизнь посвящающая тому, чтобы отсрочить исполнение приговора. Уже одного этого вполне хватило бы, чтобы существование стало нестерпимым; но, как будто этого мало, каждое без исключения событие нашей жизни лишний раз подтверждает полное ничтожество человека. Удовольствие проходит, подобно опьянению; всякое счастье ненадежно; единственные верные спутники человека — боль и смерть; и нет на свете религии, метафизической системы или подхода к жизни, способного оправдать или смягчить человеческие страдания. Тезис Будды о том, что бытие есть страдание, остается неопровержимым. Эти факты не нуждаются в дальнейшем раскрытии: они очевидны для любого, кто осмеливается взглянуть на мир без самообмана или проанализировать собственное “я”. Даже религии, изобретенные самим человеком, единодушны во мнении, что мир — юдоль скорбей и нет в нем утешенья. Пессимизм пустил в нашей душе такие глубокие корни, что мы не отваживаемся даже твердо рассчитывать на посмертное блаженство: самый набожный христианин не уверен в спасении; самый святой буддист убежден, что путь к нирване пролегает через бесконечную цепь мучительных перевоплощений. А большинству из нас отказано даже в этой безрадостной надежде: мы не видим своих отличий от “животных, которые погибают” [Пс. 48:21], и черпаем некое подобие утешения лишь в сознании собственного ничтожества. Человек ничуть не более значим, чем муравей в муравейнике, а весь род человеческий во вселенной— не более, чем муравейник на лице земле. Однако в основе всех этих теорий лежит ошибочное представление о природе человека. (Сесил Мейтленд)