Мария Кравчук

Послушай: шаги мои странно и гулко, и остро звучат в глубине переулка, от стен отражаясь болезненным эхом, серебряным смехом. Качаясь на пьяных своих каблучках, куда я такая? Не знаю, не знаю, мой голод, мой страх. Как ангел барочный, наивной любовью моей позолочен, убийственный мой. Однажды тебе станет жаль этой ночи, всех этих ночей не со мной. Послушай: шаги мои дальше и тише, и глуше, сырой акварелью, размытою тушью становится мой силуэт. Я таю и воздух меня растворяет, и вот меня нет. Есть город, деревья, дома и витрины, и странные надписи на осетрином, фигурная скобка моста. И до отупенья, кругами, часами, вот женщина с темными волосами, догнал, обернулась, простите. Не та. Не знаешь, теряешь, по капле теряешь, по капле, как кровь. Не чувствуешь я из тебя вытекаю, не видишь, не спросишь, куда я такая, и сколько шагов моих гулких и острых до точки, где мир превращается в остров, не обитаемый мной – огромный, прекрасный, волшебный, холодный, ненужный, пустой. Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку: — Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. — Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. — А ты где? — А меня нет. — Так не бывает, — сказал Медвежонок. — Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?.. — Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! — Нет меня, нигде нет!!! — Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё- жи-и-и-к !», и ты услышишь и закричишь: « Медвежоно-о-о-ок !..». Вот. — Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь? — Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?… Где-то далеко живёт маленький тихий человечек, который собирает все печальные слёзы и делает из них звёзды, а затем вешает их на небо, и когда исчезает причина печали, звезда падает, что бы кто-то там, на земле, мог загадать счастливое желание.. Афроамериканец заходит в кафе рано утром и понимает, что он там единственный с темным цветом кожи. Он садится за столик, а мужчина сзади него замечает: "Цветным сюда вход запрещен". Афроамериканец встает, поворачивается и говорит: "когда я родился, я был черным; я был черным, пока я рос; когда я болен, я тоже черного цвета; когда я сгорю на солнце - я черного цвета; когда я замерзну - я черного цвета и когда я умру, я тоже буду все еще черного цвета...А вы, сэр.. Когда вы родились, вы были розового цвета, когда вы больны, вы зеленого цвета, когда вы на солнце, вы красного цвета, когда вы мерзнете, вы синего цвета, а когда вы умрете, вы будете фиолетового цвета..И вы еще имеете право называть меня цветным?!" Чернокожий сел на свое место, а белый вышел из кафе..., Помести это у себя, если ты тоже, как и я, против расизма и защищаешь права всех граждан этого мира Их любовь зиждится на отдачи и принятии, а также на понимании и согласии, свою любовь они отдают с пониманием и принимают с согласием. Благодаря их отдаче и принятию, и пониманию, и согласию мы тоже можем отдавать и принимать, и понимать, и соглашаться.