Виктор Лакатош

Да здравствует наша молодеж!!! утром не разбудешь, ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое ночью хрен найдеш! То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое простое утверждение того, что есть Толстой Л. Н. Моя жизнь - вечная ночь... что такое жизнь, как не безумие? Кьеркегор С. Мир без психопатов? Он был бы ненормален Лец С.Е. Мир всегда приходит в норму. Важно лишь, чья она Лец С.Е. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным... Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Господом Апостол Павел Где мудрец? где книжник? Где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Апостол Павел Нормальный семейный человек, который каждый день ходит на работу и ответственно относиться к своим обязанностям, мало чем отличается от самого чокнутого психопата Пратчетт Т. Разве не ясно? Потому что мы натасканы так, чтобы вести жизнь правильно. Чтобы не делать глупостей. А я считаю - чем большей кажется глупость, тем больше шансов для меня вырваться и жить настоящей жизнью. Паланик Ч. Теперь, когда мы смотрим на обычного человека - неприметного, одинокого, всеболее изолированного по мере того, как распространяются средства массовой коммуникации, человека, чьи уши и чувства оглушены вездесущими радиоприемниками и тысячами слов, которые обрушивает на него телевидение и газеты, сознающего свою идентичность только тогда, когда он ее потерял, жаждущего общения, но испытывающего неудобство и беспомощность, когда он его находит, - когда мы смотрим на этого современного человека, кого удивит, что он жаждет экстаза, даже такого, Теперь, когда мы смотрим на обычного человека - неприметного, одинокого, всеболее изолированного по мере того, как распространяются средства массовой коммуникации, человека, чьи уши и чувства оглушены вездесущими радиоприемниками и тысячами слов, которые обрушивает на него телевидение и газеты, сознающего свою идентичность только тогда, когда он ее потерял, жаждущего общения, но испытывающего неудобство и беспомощность, когда он его находит, - когда мы смотрим на этого современного человека, кого удивит, что он жаждет экстаза, даже такого, Теперь, когда мы смотрим на обычного человека - неприметного, одинокого, всеболее изолированного по мере того, как распространяются средства массовой коммуникации, человека, чьи уши и чувства оглушены вездесущими радиоприемниками и тысячами слов, которые обрушивает на него телевидение и газеты, сознающего свою идентичность только тогда, когда он ее потерял, жаждущего общения, но испытывающего неудобство и беспомощность, когда он его находит, - когда мы смотрим на этого современного человека, кого удивит, что он жаждет экстаза, даже такого, Теперь, когда мы смотрим на обычного человека - неприметного, одинокого, всеболее изолированного по мере того, как распространяются средства массовой коммуникации, человека, чьи уши и чувства оглушены вездесущими радиоприемниками и тыс