Настя Ануфриева

Когда-нибудь я сдохну, и это случится не позднее шестидесяти, потому что я молод душой и не хочу разлагаться морально и физически. И Вы все будете выть и бухать по моему уходу, а я буду сидеть на мокром парапете около Тверской-Ямской и курить какую-нибудь сигарету. И Вы все будете кричать: «Горшок, мудила! Ну как же так…» А я буду пускать слезу и считать Ваши победы. Потому что мы победим в этой ситуации. Я уйду в тот момент, когда не успею Вам надоесть. А Вы будете помнить меня добрым словом за то, что я не надоел и не стал мудаком, зарабатывающим на Вас деньги. Ну, это я про тех позеров с эстрады. Воюющих за морду лица с пластикой, — лишь бы проторчать побольше на сцене за мешок зелёных. Я всё делал для Вас. И Вы со мной всегда. Мы ж одна большая семья, и это логично и естественно, что Вы будете ныть по мне. Да не надо, ребят. Мы же ещё увидимся. Только живите. А я подожду…